Ник О`Донохью - Исцеление Перекрестка
Бидж, по очереди испытывая восхищение, изумление, возмущение, говорила совсем мало; она чувствовала себя ребенком в компании взрослых. «Сколько, интересно, пройдет лет, — думала она, — прежде чем это чувство исчезнет?»
Постепенно разговор переключился на проблемы искусственного интеллекта и тест Тьюрингаnote 4, а потом угас. Грифон повернулся к Бидж.
— Как замечательно, что ты вернулась сюда. Ты шла пешком?
— Да, — кивнула Бидж. — В Вашингтоне я взяла напрокат автомобиль и, чтобы попасть сюда, проехала немного на попутной машине, но в основном шла пешком.
Лори, вытирая хлебом соус с тарелки, фыркнула.
— Только послушать, как вы двое играете в слова. Можно подумать, что, если назвать вещи своими именами, начнется забастовка летного состава.
Но грифон продолжал внимательно смотреть на Бидж.
— Так, значит, ты шла пешком. Как я понимаю, дорога повсюду была достаточно проходима?
— По большей части. Дорога достаточно широка для автомобиля или конного фургона. Ее поверхность была неодинаковой: то булыжник, то гравий или песок. — Бидж нахмурилась. — Местами даже она была вымощена панцирями омаров. Грифон посмотрел на нее с восхищением.
— Великолепно. Все дороги проходят через несколько разных миров. Бидж задумчиво смотрела на деревья за окном.
— А это значит, что на каждой дороге пришельцы могут появиться из нескольких мест. Грифон чуть поколебался.
— Но у них и столь же много шансов потерять дорогу. Только мыслящие существа способны ее проследить, да и то лишь те, кто умеет читать карту.
— Это палка о двух концах. — Бидж давно уже мучительно обдумывала проблему: любой вид, спасающийся по дороге из одного мира в другой, может ведь и не найти безопасного убежища. — Теперь очень трудно попасть на Перекресток.
Грифон стукнул лапой по столу так, что тарелки подпрыгнули.
— Ты не можешь одновременно защитить Перекресток и оставить его у всех на виду.
— Но Перекресток бесполезен, — напомнила ему Бидж, — если он не на виду. Я могла не выжить, — а следовало бы сказать: «Не осталась бы в живых наверняка», — если бы не Перекресток и Книга Странных Путей.
— Книга Странных Путей… — Протера, хмурясь, смотрел в свой бокал. — Собрание карт, позволяющее путешествовать между мирами. Дар богов. Как жаль, что все экземпляры, насколько нам известно, уничтожены. — Он быстро добавил, взглянув на Бидж: — Впрочем, в этом вопросе я доверяю твоему суждению.
— Теперь существует новая Книга Странных Путей, — сказала Бидж.
Она почувствовала странную гордость, когда все молча вытаращили на нее глаза. Не так легко было заставить умолкнуть сидящих за этим столом.
— Прошу прощения. — Она сбегала в гостиную и вернулась, неся свой рюкзак. Оттуда она вытащила несколько книг в тщательно прошитых переплетах из мраморной бумаги. На обрезе было заметно, из какой особой — содержащей много текстильных волокон — бумаги сделаны книги. Бидж долго искала по книжным ярмаркам и лавкам, прежде чем нашла достаточно искусного переплетчика; тот подробно расспросил ее, и на каждый экземпляр ушло очень много времени. Первую книгу Бидж вручила грифону, как и подобало.
Он положил книгу на стол, чтобы всем было видно, и стал осторожно переворачивать страницы.
— Карты изготовлены замечательно. Ты пользовалась перьевой ручкой?
— Вроде того. Я имею в виду, что ручка перьевая, но заряжается картриджами с чернилами. — Бидж была горда тем, как у нее получились карты. Ее мать вела дневник, посвященный их саду, и часто делала в нем зарисовки. Бидж постаралась начертить карты с той же тщательностью и вниманием к деталям.
Грифон рассматривал страницы книги, прослеживая извилистые линии, обозначающие дороги: через реки, горы, труднодоступные каньоны.
— И все эти дороги проложила ты? Бидж подумала о своем путешествии в Кендрик из Вашингтона.
— Другие тоже, но я стираю их за собой. — Она снова порылась в рюкзаке. — И я заказала еще пять книг — пока пустых. — Она выложила их на стол. — Клянусь, как только у меня будет время, я нарисую новые карты и в…
Ее голос прервался.
Лори, заглянув через ее плечо, только и сказала:
— Замечательно начерчено. — Грифон, потянувшись через стол, перекинул одну книгу Лори (она схватила ее, как неумелый игрок в регби — мяч) и две — Протере; тот, не сделав, казалось, ни малейшего движения, ловко поймал по одной в каждую руку. Все принялись листать книги, показывая друг другу искусно вычерченные карты без всяких комментариев. Бидж нарушила молчание:
— Я этого не делала. Понятия не имею, как такое получилось.
— Невежественная богиня, — проворчал грифон.
— Я не хотела бы, чтобы меня так называли.
— Тебе придется привыкнуть. — Грифон опустил клюв и искоса посмотрел на Бидж, словно нахмурившись. — Это признание твоих заслуг: создательницы дорог, хранительницы Перекрестка, наследницы и избранницы Бога-Отчима, благодаря которому так много видов живых существ нашли пристанище на Перекрестке. Тебе предстоит научиться смотреть на то, что тебя называют богиней, так же, как на обращение по фамилии или как когда тебя называют доктором. — Грифон ловко подцепил кусок мяса вилкой и отправил его в клюв. Бидж постаралась переменить тему разговора.
— Разве тебе не удобнее есть при помощи твоих… не прибегая к вилке?
— Безусловно — как и тебе было бы удобнее есть, опустив лицо в тарелку. Не ради этого нас учат правильно вести себя за столом.
— Как и многому другому, — добавил Протера, делая глоток вина. — Раньше я думал, что стремление к удобству — характерная черта физики; теперь я в этом не так уж уверен. Бидж, можно предложить тебе еще жаркого?
Она с благодарностью протянула тарелку.
— Спасибо. Да, и мне следовало поинтересоваться раньше…
— Тогда тебе пришлось бы перебить говорящего, — прокомментировала Лори.
— …в каком состоянии твоя нога.
— Постепенно заживает, спасибо. И я должен бы радоваться: впервые в жизни я обзавелся частью тела, которая предсказывает дождь или снег. Теперь уже я могу двигаться почти так же быстро, как и раньше. — Почти помимо воли он признался: — Правда, я ожидал, что она заживет быстрее.
— Мне известно место, где ты выздоровел бы быстрее, — сказала Бидж и прикусила губу. Там и грифон бы скорее поправился.
Лори поднялась из-за стола и встала спиной к ним, глядя в окно. Грифон, казалось, ничего не заметил.
— Ценю твое приглашение, — ровным голосом ответил Протера, — но у меня есть обязательства здесь я ведь преподаю. — Он лукаво взглянул на грифона. — Как и мой коллега.
Бидж пришла в замешательство. Она попыталась представить себе грифона в одном из университетских зданий, показывающего на исчерканную мелом доску и разделывающегося (словесно) с каким-нибудь несчастным студентом. Впрочем, лучшие профессора на последних курсах именно такими и были.
